Населения левобережья

Народные массы своего голоса в политической жизни не имели, им предстояло кровью на поле боя завоевать независимость страны. В 1875 г. правительство Катарджиу объявило нейтралитет: оно будет защищать национальные интересы, «не вызывая потрясений и беспорядков» и «в полном согласии с Высокой Портой».

Иная политика, как писала консервативная газета «Тимпул» («Время»), поставила бы под угрозу интересы «партии, которая представляет собственность». Надежды сербов на помощь румынской стороны, с которой они с 1868 г. были связаны договором о сотрудничестве в освободительной борьбе, не оправдались.

Румынским представителям за рубежом было разъяснено, что «Румыния, чуждая по языку, по крови и по духу ее населения национальностям, населяющим Турцию» (подразумевались восставшие южные славяне), не должна ради помощи последним отвлекаться от решения насущных «экономических и социальных проблем». Министр иностранных дел Василе Боереску подкрепил эту позицию абсурдным «теоретическим» экскурсом.

Дунай-де разделяет Запад и Восток, и поэтому нельзя смешивать интересы населения левобережья, т. е. румын, и правобережья, т. е. сербов и болгар.

Позиция официальной Румынии удостоилась похвалы из Лондона — цитадели политики статус-кво. Видный английский либерал Уильям Гладстон говорил в палате общин, что в течение 18 месяцев, пока бушевали восстания южных славян, «Румыния не шевельнулась, выполняя долг нейтральной страны». Характеристика эта не совсем точна.

Румыния была разнолика.

Официальные круги позицию помещиков и влиятельных буржуазных кругов. Наступила пора буржуазного национализма на Балканах, вырастающего на определенном этапе из национального движения.

Соседние народы, стоявшие на пороге возрождения или укрепления своей государственности, рассматриваются уже не как союзники в борьбе с деспотизмом, а как соперники за место под балканским солнцем.